Новый фильм оскароносного режиссера Дэнни Бойла «127 часов» — история человека с бескрайним стремлением жить — теперь на лицензионных DVD.
Согласно реальным событиям и сюжету фильма «127 часов», альпинист Арон Ральстон (Джеймс Франко) отправился в каньон Блю Джон навстречу опасным приключениям. Его тяга к активному отдыху приводит к тому, что однажды он оказывается в ловушке гор в изолированном каньоне штата Юта, и желание получить острые ощущения оборачивается смертельно опасной ситуацией. В течение следующих пяти дней Ральстон шаг за шагом вспоминает всю свою жизнь, и ради друзей и семьи он находит в себе силы и мужество превратить несчастный случай и закономерную смерть в триумфальное возвращение.
Арон Ральстон — альпинист, совершивший восхождение на 49 главных пиков Колорадо, ставший настоящим примером мужества и героизма в горах — рассказывает о том, какие эмоции вызвала у него идея съемок фильма: «Мне понравилась идея съемок фильма «127 часов», так как речь в нем идет о событиях, в корне поменявших мою жизнь. В 2003 году Джон Смитсон (продюсер фильма) передал мне свой фильм «Касаясь пустоты», в то время я все еще находился в госпитале. Его фильм про британских альпинистов, попавших в беду в Перуанских горах, по-настоящему впечатлил меня, и я понял, что хочу, чтобы моя история была рассказана в такой же манере, то есть максимально близко к реальным событиям».
Джеймс Франко — состоявшийся режиссер, сценарист, модель, актер, известный нам прежде всего как лучший друг Человека-паука Гарри Осборн, Тристан в драме «Тристан и Изольда», а также как ведущий недавно прошедшей церемонии «Оскар—2011». Сегодня Джеймс Франко — один из самых красивых молодых актеров, обаятельный любимец женщин и просто талантливый человек — рассказывает нам о роли в фильме «127 часов», о прочной связи с искусством и о своих подростковых проказах.
Джеймс, почему вы согласились на эту роль?
В первую очередь, меня зацепила нестандартная структура фильма. Никто не станет спорить, что история Арона крайне необычна, и вряд ли кто-то может похвастаться участием в подобной экранизации. Определенно, такого опыта до съемок в фильме «127 Часов» у меня не было и вряд ли еще когда-либо будет. Не думаю, что я согласился бы на съемки, если бы не режиссер Дэнни Бойл. Он великолепен, я счастлив, что мне удалось поработать с ним.
Вы играете реального человека, которого вам довелось увидеть. Как это отразилось на вашей игре?
Рассказывать историю Арона нужно было очень деликатно, в то же время не жертвуя правдоподобностью. Мне необходимо было использовать многое из реальной жизни Арона, но я не пародировал его поступки и мысли, а взял взаймы его историю, пропустил через себя и привнес в нее много своего. А о результате судить уже зрителям.
При подготовке к съемкам довелось ли вам посмотреть записи камеры Арона Ральстона, которые он делал, застряв в каньоне?
Да, я был в шоке, никогда прежде ничего подобного не видел. Это невероятно — смотреть видеозапись человека, который знает, что умрет, и в то же время не разрывается от жалости к себе. На записи Арон ведет себя довольно сдержанно, так как он уверен: это последнее, что увидит его мать. Именно поэтому моменты эмоциональных срывов не были сняты: Арон выключал камеру, чтобы его мать никогда не увидела весь этот ужас.
Похожи ли фразы, которые говорил Арон на оригинальной пленке, на те, которые впоследствии использовались в фильме?
Да, причем многие из фраз в фильме были переданы дословно. Людей, которые видели записи Арона, можно пересчитать по пальцам — это только те родные и друзья, о которых он говорит в своем, как он тогда думал, предсмертном видео. Первый раз, когда я увидел Арона, мы смотрели эти записи вместе с его близкими. Весьма нестандартный, надо сказать, повод для первого знакомства. (Смеется.)
Изменилось ли ваше отношение к жизни после того, как вам досталась роль человека, оказавшегося столь близко к смерти?
Определенно, да. Я думаю, изменить отношение людей к жизни — одна из основных задумок режиссера Дэнни Бойла. Но, не дай Бог, кто-то из нас когда-либо окажется в подобной ситуации. Камень мог упасть ему не на руку, а прямо на голову, он умер бы сразу и не оказался бы в таком тяжелом положении. Фильм позволяет нам пережить эту ситуацию вместе с героем и задуматься: а как бы я поступил в этой ситуации? Лично я точно стал больше ценить свою семью и родных.
Вы смотрели фильм вместе с Ароном?
Да. На премьере я сидел позади Арона и его жены. И в течение всего фильма он шептался с ней, и я подумал: «О мой Бог, он, должно быть, ненавидит меня!» (Смеется.) Я не видел его лица, и мне оставалось только догадываться, что он ей все время шепчет. В конце фильма я набрался смелости и подошел к нему, чтобы узнать его мнение о моей игре. Его ответ я помню до сих пор. Арон признался, что последнюю четверть фильма постоянно плакал. И тут я понял, что он рассказывал своей жене не о том, какой я ужасный актер, а о том, что он на самом деле думал в эти страшные моменты.
Должно быть, просмотр фильма «127 часов» был невероятно душераздирающим опытом для Арона и его семьи.
Да, Арон сказал, что так оно и было, и присутствие семьи не ободряло его, а наоборот, только ухудшало его состояние. Очевидно, он рассказал им, через что ему пришлось пройти, но для его родных этот фильм стал шансом пропустить через себя то, что случилось с Ароном.
Как вы думаете, много ли зрителей не стали смотреть этот фильм из-за сцены с ампутацией?
Спорить не буду, у некоторых людей по поводу этой сцены возникли неоднозначные чувства. И самое интересное, чем больше мы говорим об этом, тем больше зрители говорят об этом, и тем больший поднимается ажиотаж. Я уверен, многие из посмотревших фильм, добравшись до сцены с ампутацией, расстроились и сказали: «И что, это все?» В той же «Пиле» и в других фильмах подобного типа показывают намного больше жутких сцен. Людей потрошат, обезглавливают, и все это воспринимается как само собой разумеющееся, так как зрители знают, что это фильм ужасов и что эти персонажи, как бы так сказать, «одноразовые» — они никого не зацепят, за них никто не станет переживать. Отвечая на вопрос: нет, я не думаю, что фильм отпугнул аудиторию.
Любите ли вы выезды на природу, пешие прогулки и что-то в этом роде?
Я вырос в Северной Калифорнии, и, когда я был маленьким, мы вместе с папой и братом много раз ходили в походы с палатками. Вообще, я больше люблю города и не представляю себе жизни без множества людей вокруг меня. Через пару лет я планирую вернуться обратно в Лос-Анджелес и уже сейчас задумался, где же мне жить. У меня есть один вариант, но там слишком спокойно и красиво. Мне просто физически необходимо, чтобы вокруг меня было много людей, даже если я с ними не взаимодействую. Даже когда я сижу дома, мне нравится, что возле него движется нескончаемый людской поток.
Не так давно про вас была опубликована заметка о том, что вы рассматриваете искусство как важнейшую часть своей жизни — пишете, играете, снимаете…
Это правда. Последние пять лет я обучался писательскому мастерству и искусству, поэтому я не могу сказать, что посвящаю свою жизнь только съемкам. Но люди не замечают, что я по-настоящему разносторонняя личность. Им больше нравятся заголовки вроде «О, актер написал книгу» или «Актер открыл выставку».
Как вы реагируете на критику?
Когда люди критикуют меня за актерскую игру, я это принимаю. Но я буду очень благодарен, если за мои сторонние проекты они будут критиковать меня не как актера. Я прошу только одного: если вы критикуете мою книгу, рассматривайте меня как писателя.
Джеймс, вы писатель, режиссер, актер. Как со всем этим соотносится работа в качестве модели у Gucci?
Мне нравится работать на Gucci, так как они всегда меня поддерживали во всех моих актерских проектах и начинаниях.
И, Джеймс, последний вопрос. Это правда, что в детстве вы крали одеколон? Какой именно?
Это правда. Я украл очень много разных одеколонов. (Смеется.)
Почему именно одеколон?
Давайте начистоту: мне было 11, максимум 12, это было интересно! Мы с другом частенько наведывались в торговый центр, в котором была целая куча универмагов. Мой друг отвлекал продавца одеколонов, а я в это время прикарманивал образцы. Нам даже удалось наладить бизнес — ворованную парфюмерию мы сбывали в школе в физкультурном зале. Но нас довольно быстро поймали и жестоко наказали. (Смеется.)
